Деятели науки вникли в островную эволюцию

Деятели науки вникли в островную эволюцию
Возможно, современная наука - отчасти только лишь попытка воспроизведения, реконструкции реалий мира.
Особенно - коли речь идет о столь далекой древности, до первозданности и полноты которой из настоящего не дотянуться даже с помощью инструментов секвенирования генома и других чудес техники, вроде бы позволяющих вычленять ДНК из сущей малости.
Потому как из той древности не сохранились не то чтобы даже и отдельных косточек ее носителей, а и подчас и ДНК.
Тогда деятелям науки приходиться воссоздавать и реконструировать эволюцию, в том числе и эволюцию человека, по найденным отдельным фрагментам, нащупанным островкам.

Международная группа исследователей попыталась отследить, какие древние люди жили на островах Юго-Восточной Азии порядка 120 тысяч лет назад, и результаты получились, как повествуют в своем пересказе публикации в Nature Ecology & Evolution «Элемнты», не только по-своему интересные, но и интригующие.
Исследования показали повышенную долю денисовской ДНК в геномах коренных филиппинцев и жителей островов Индонезии к востоку от линии Уоллеса. Это - при том, что археологических следов присутствия денисовцев в регионе до настоящего времени еще не обнаружено.
«В итоге наметилось интригующее противоречие между археологическими и генетическими данными. С одной стороны, генетика говорит нам о том, что предки современных обитателей Австралии, Новой Гвинеи и островов Юго-Восточной Азии (к востоку от линий Уоллеса и Гексли) активно скрещивались с денисовцами. Причем даже не с одной популяцией денисовцев, а как минимум с двумя. И очень похоже на то, что одна из них существовала на северо-востоке Новой Гвинеи, продолжая гибридизоваться с сапиенсами, еще совсем недавно — порядка 15 тысяч лет назад. С другой стороны, никаких археологических доказательств присутствия денисовцев в регионе до сих пор нет. Археологические данные пока позволяют с той или иной степенью уверенности говорить о присутствии денисовцев лишь на Алтае, в Тибете и в некоторых районах Восточной Азии. Известны каменные орудия, которые в принципе могли быть изготовлены денисовцами. Но их с тем же успехом могли изготовить и «сверхархаики». С третьей стороны, на островах точно жили эндемичные популяции, уверенно классифицируемые по морфологии как «сверхархаики» (флоресские и лусонские люди). Они вполне могли дожить до прихода сапиенсов. Однако ничего «сверхархаичного» в геномах современных обитателей этих мест найти не удается. Разрешить противоречие было бы проще всего, если бы в итоге оказалось — вопреки всем морфологическим данным и эволюционно-антропологическим построениям — что хоббиты с Флореса и Лусона на самом деле были измельчавшими потомками денисовцев. А не ранних эректусов или вообще каких-нибудь хабилисов, как считает сегодня большинство антропологов. Такая идея на первый взгляд кажется неправдоподобной. Против нее — не только примитивная морфология флоресских и лусонских людей, но и очень древние каменные орудия, найденные на Флоресе. В те времена, когда кто-то уже добрался до островов и изготавливал там орудия, предки денисовцев еще даже не успели отделиться от предков неандертальцев (а может быть и сапиенсов). Если H. floresiensis и H. luzonensis действительно являются потомками тех древних поселенцев, то они, конечно, не могут быть источником денисовской примеси в геномах современных островитян. Впрочем, как знать: может быть, древние орудия были изготовлены эректусами, а потом на острова приплыли денисовцы и вытеснили первооткрывателей. В условиях островной изоляции эволюционные изменения могут быть очень быстрыми.
Поэтому радикальные морфологические отличия H. floresiensis и H. luzonensis от денисовцев, возможно, не являются неопровержимым аргументом против рассматриваемой идеи. Тем более, что о морфологии денисовцев нам пока известно очень мало. Некоторый дополнительный вес смелой гипотезе придаёт присутствие среди авторов статьи выдающегося антрополога Криса Стрингера. Впрочем, авторы хорошо понимают, что без дополнительных доказательств в это мало кто поверит.
Такие дополнительные доказательства мог бы дать, например, анализ древнего коллагена, если он сохранился в костях хоббитов (ДНК в них, к сожалению, не сохранилась). Конечно, возможен и такой вариант, что хоббиты — это «сверхархаики», с которыми сапиенсы не скрещивались. Но, кроме них, на островах жили и нормальные денисовцы, чьи кости пока просто не найдены.
Пожалуй, этот вариант сейчас выглядит самым правдоподобным. У внимательных читателей может возникнуть резонный вопрос: а при чем тут, собственно, линия Уоллеса? Ясно, что денисовцы жили не только на островах, никогда не соединявшихся с Азией, но и на материке. Почему же в современных материковых популяциях (включая острова западной Индонезии, на которые 50 тысяч лет назад можно было прийти пешком) денисовской ДНК гораздо меньше, чем в островных? Авторы это в статье не обсуждают, но можно предположить, что логика здесь примерно следующая. Денисовцы жили и в материковой Азии, и на островах Уоллесии, до которых они как-то умудрились доплыть, и даже в северном Сахуле (древний материк, объединявший Новую Гвинею и Австралию). Когда в материковой части Юго-Восточной Азии появились сапиенсы, они, наверное, быстро вытеснили оттуда всех денисовцев, едва успев с ними поскрещиваться. Так произошло повсюду, куда сапиенсы приходили пешком (и, надо полагать, сразу в большом количестве). Но на острова Уоллесии нужно было добираться по морю.
Это вело к совершенно другому режиму колонизации: вместо многочисленных орд — редкие, малочисленные «десанты». В итоге на островах сапиенсы не сумели быстро задавить денисовцев числом и довести до вымирания. Вместо этого они веками жили на одной территории со своими «архаичными» родичами, гибридизуясь с ними при случае. А по ту сторону линии Лидеккера, в Сахуле, куда нужно было добираться опять-таки по морю уже из Уоллесии, численный перевес сапиенсов мог поначалу быть еще менее выраженным. Там могли даже сложиться добрососедские отношения между сапиенсами и денисовцами, и в результате какие-то популяции денисовцев в Новой Гвинее умудрились дожить чуть ли не до голоцена.
Хочется верить, что новые открытия археологов и генетиков скоро покажут, насколько все эти догадки близки к реальности,- разъясняется в пересказе.
Так пока выглядит эволюционный путь обитателй островов Юго-Восточной Азии, в котором обнаружился след денисовцев.
Однако физические останки самих денисовцев пока не найдены.
В сегодняшних пересказах специализирующихся на открытиях науки изданий тема про то, кто именно обитал на островах планеты в древние времена представлена весьма заметно.
В частности, «Наука и жизнь» в своем пересказе публикации в Ecologica Montenegrina докладывает о заселении Новой Земли норвежскими леммингами еще около 90 тысяч лет назад.
«Норвежские лемминги из Скандинавии и Кольского полуострова, окрашены в ярко оранжево-чёрно-белые цвета. Они живут в берёзовых криволесьях, где деревья отбрасывают тени, осенью опадают жёлтые листья, и потому окрас леммингов помогает им сливаться с ландшафтом. Новоземельские крупнее и окрашены в более сдержанные тона. Это тоже защитная окраска, просто приспособленная к местным условиям – на Новой Земле нет берёз. Оба подвида, и «настоящий» норвежский, и новоземельский, в случае опасности способны броситься на врага. До сих пор считалось, что норвежских леммингов восточнее Кольского полуострова нет. Но, видимо, они успели забежать на территорию Новой Земли, когда эти острова ещё были частью суши. Предположительно, норвежские лемминги пришли сюда около 90 тыс. лет назад. Потом климат стал теплее, уровень океана поднялся, и популяция оказалась изолированной на острове. То же самое говорят и про других животных, обитающих на Новой Земле, с той лишь разницей, что до сих пор заселение Новой Земли относили ко времени около 10 тыс. лет назад. Предполагалось, что раньше острова были сплошь подо льдом. Однако, по-видимому, всё было иначе: Новая Земля всё-таки и раньше могла давать приют некоторым животным. Лемминги – один из примеров. Кроме них, здесь есть ещё шмели и гольцы, которые тоже пришли сюда раньше, чем представлялось ранее. То есть Новая Земля начала обзаводиться собственной флорой и фауной очень давно, и те животные, которые пришли на неё 10 тыс. лет и позже, были далеко не первыми,- обрисовывается картина заселения древними животными Новой Земли в пересказе.
Видимо, и сама эволюция островов и эволюция прихода на них живых существ и эволюция их жизни на острова гораздо сложнее, чем ранее представлялось.